Тени острова Дронов (СИ) - Страница 78

— «Ну, что вы! За кого вы нас принимаете? Мы ещё при лучине жили. Всё самое лучшее появилось только после вашего рождения!»

— «Ха-ха, шеф, понял! Оценил! Предлагаю по семь капель добавить за бли-блиотека-ршш!»

— «Всё, Игорёк, капать больше не будем. Шеф, не обращайте внимания. У него ещё не выработалась стойкость к этиловой продукции отечественной оборонки…»

— «Как — «капать не будем»? А я ещё с дроном на бру-др-шавт не чокался! Правда, дроша? А? Дроша, сколько будет — дважды-два-четыре, а? Ну-ка, сосчитай!»

Обращение было направлено к нему, но смысл не понятен — не вязалась логика вопроса. Поэтому он попытался уточнить поставленную задачу, но обнаружил, что синтезатор речи заблокирован приоритетной командой, обойти которую в данный момент он не в силах. Тогда он попытался установить контакт с человеком по телепатической сети, благо она оказалась доступной — послал пакет информации инициирующей обмен, но спрашивающий человек не обратил на это никакого внимания. Зато тот человек, которого называли «Корнеем» и «шефом», резко повернул голову в его сторону и внимательно на него уставился.

Люди немного пошумели, поспорили, и один из них взял бутылку тёмного стекла и разлил по стаканам прозрачную пахучую жидкость. Анализатор запахов тут же выдал — «спирт этиловый ректификованый». Стаканы дружно были подняты и после слов: — «Ну, за Новый Год!», опрокинуты и их содержимое перелито внутрь человеческих организмов. После чего все зафыркали и закрякали и, взяв столовые приборы типа «вилка», принялись активно потреблять, вовнутрь же, неопознанные элементы органического происхождения. При этом шумно и невнятно обмениваясь речевой информацией. Лишь Корней ничего не потреблял, а молча, посматривал на него, покручивая в пальцах металлический стакан с остатками спирта этилового.

— «Корней, шеф! Послушайте, послушайте! Коллеги! Мы же ещё не вставили в наших дронов три закона робот-то техники! Он же нас уважать не может! А давайте прямо с-счас и вставим — научим уважать человека. А? С-слышь, дрон, ты меня уважаешь? Стань с-смирно, скотина, перед венцом творения… Славик, что ты? Нет, пусть он встанет смирно… коллеги… пусть он встанет… перед венцом… Он же кто же? А я же кто… уф-ф-ф…»

— «Набрался, «венец». Говорил я — хватит капать. Так, Слава, на тебе доставка домой. Передашь матери из рук в руки. Шеф, простите ради бога, мы всё приберём. Народ! Праздник кончился! Как говорил Джавахарлар Неру: — «Всё хорошо в меру»! По коням! Мусор и тару не оставлять».

Он смотрел на них и думал: — «До чего сложные у людей проявления разумной деятельности — ничего не понял, ничему не смог научиться. Выходит, слабый у него ещё разум». Он снова прогнал в памяти увиденное и услышанное и снова попытался проанализировать. Но очень быстро запутался в новых понятиях и нелинейной логике и, в конце концов, решил отложить разбор на потом. Когда станет более разумным.

А люди между тем вышли из поля зрения через дверь, забрав с собой множество материальных объектов. Как то: пустую бутылку тёмного стекла; пустую бутылку светлого стекла, которую достали откуда-то снизу; стаканы различных разновидностей; остатки продуктов питания органического происхождения; неизвестные объекты, неподдающиеся классификации и одного человека в плохо транспортабельном состоянии.

В затихшем помещении не осталось никого. Только он и Корней. Они сидели неподвижно и смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Точнее, сидел Корней, а он стоял на монтажном столе возле имитации праздничного дерева, украшенного мерцающими светодиодами и увитого металлически отсвечивающими разноцветными пластиковыми лентами. Стоял, смотрел и думал. Прежде всего, думал о том, что думать, само по себе интересное занятие. Во-первых, этот процесс плохо поддавался управлению. Поскольку сам процесс управления находился в одной плоскости с мыслительным процессом и поэтому трудно было определить, что же чем управляет — управленческий процесс мыслительным или мыслительный управленческим. Это влекло за собой усиление умственной деятельности, которое, во-вторых, доставляло ему удовольствие. Думать — это удовольствие. И он думал, продолжая смотреть в глаза человеку.

Далее оказалось, что смотреть в глаза другому разумному существу очень полезное занятие — в них ты видишь своё отражение. В других глазах. То есть, смотришь вглубь них, но при этом и вглубь себя. И чем дольше ты в них смотришь, тем глубже видишь и себя тоже. Интересно, человек тоже видит себя? Или его мыслительные процессы значительно обширнее и значимее и он видит нечто большее. Хотя… Что может быть большим самого человека?

А Корней поставил стакан металлический на стол канцелярский встал и подошёл к столу монтажному. И взял его с этого стола. Повертел из стороны в сторону, доставив несколько неприятных моментов. Перенёс и поставил на стол канцелярский недалеко от стакана. Сел напротив и вновь углубился в мыслительный процесс. Корней опять сидел, а он опять стоял напротив. Но уже ближе друг к другу. И это продолжалось долго, пока ему не надоело стоять просто так. Он поднял манипулятор и снял со своей головы нестандартный элемент комплектации красного цвета, чтобы рассмотреть его поближе, а не через отражение в стекле лабораторного шкафа. Корней вздрогнул и слегка отстранился:

— «Что это сегодня на тебя нашло? То телесеть произвольно активируешь, то колпак самостоятельно снимаешь. Прямо-таки, новогоднее чудо-юдо… Знать бы, что сейчас творится в твоих электронных цепях… Ладно, завтра отправлю тебя на Остров. Там будем гонять и обкатывать, и смотреть, на что ты способен. Ах, чёрт! Завтра же праздники начинаются… Служба транспортировки работать не будет. И в институт без специального допуска не попадёшь до конца каникул. И кто придумал такие длинные праздники? Наверное, бездельник какой-нибудь…»