Тени острова Дронов (СИ) - Страница 47

Вот и сейчас его весьма заметно трясло, а в голове была каша. И она кипела. То есть, он просто был уверен, что голова у него перегрелась и кипит. Он осторожно потрогал холодными руками лоб — нормальный, тёплый, дым не идёт. Кошмар, о чём он думает!

«Ага, ты ещё крышу проверь, на месте ли, — саркастически фыркнул он, — а то, может, её уже нет — уехала!»

Однако полноценный сарказм не получился, так как машинально он поднял глаза в гору, явно отслеживая положение неустойчивой крыши. И тогда он сам себе строго сказал:

«Ты, совсем уже ничего не соображаешь, дурик. Чё, больше думать не о чем? Давай, думай нормально, и решай, кто виноват и что дальше делать».

Да! И вот что странно — при всём при этом, его почему-то не покидало ощущение, что всё нормально. Всё здорово и прекрасно! И дальше непременно будет ещё лучше, чем прежде, и все его теперешние проблемы сгинут в омут и больше оттуда не выгинут. Ну, в смысле, пупец им придёт. Полный. Проблемам.

«Вот, блин! Сходил, называется на прогулку, проверил свою психику. Были у меня просто глюки и непонятки в душе, а теперь стали мега-глюки и мега-непонятки. Стал я видеть и ощущать то, что раньше никогда не видел и не ощущал. И главная непонятка — это я реально вижу и ощущаю, или только думаю, что вижу и ощущаю? И даже больше! Это я реально думаю, о том, что думаю, что вижу и ощущаю, или я на самом деле ни о чём таком не думаю, а просто сижу и думаю, что думаю?»

Бр-р… Он тряхнул головой, залпом допил чай, сунул в рот ломтик колбасы и стал механически жевать.

Однако, во всём хаосе невнятных мыслей и терзаний, ясно выделялся один утешительный момент — непонятный синий огонёк, или попросту — «Синий» — не жил своей жизнью как хотел. А слушался Мэта беспрекословно. Вернее, Мэт сам управлял им. Так же спокойно и без напряжения, как, например, своей рукой. Захотел, вселил его в «лохматую точку», захотел — выселил. То есть, налицо контроль над ситуацией — хоть слабое, но всё же утешение.

Внезапно далёкая тёплая «точка» пропала, как выключилась. Он насторожился и «всмотрелся» внимательней — что ещё, куда делась? Но сколько он, ни всматривался в западную сторону, видно ничего не было. Сплошная темень, и всё.

«Вот! Только начал привыкать к ситуации, как снова-здорово! Была, и нету. Почему была — вопрос. Почему нету — второй. И что это вообще такое — вопрос вопросов! Мега-вопрос мега-вопросов! А ответов-то, нет! Тю-тю-тю…»

Тут он заметил, что грызёт ногти сразу на обеих руках.

«Тьфу, шизик! Никогда за мной такого не наблюдалось. Не дай бог, мать увидит, точно скорую вызовет, — подумал он. — Вот они тогда приедут, и сразу на все твои вопросы вколют тебе в задницу один огромный ответ, Петя. Мега-ответ! По самые эти самые».

«И сразу все твои вопросы кончатся, и будет тебе тогда полное счастье. Петюня. Потому, что ты, Петюня, дурак, в школе не учился и институтов не кончал и на вопросы отвечать не приучен — токарей-слесарей не учат, как с синими огоньками обходиться надо. Точить-сверлить, учат. Нарезать-разрезать, тоже учат. Даже станки с программным управлением тебе под силу, токарь, а вот, что-то умное придумать с этой синей… с этим синим, ты не в состоянии. Вот и выходит, что никакой ты не токарь, а самый настоящий пекарь. Хотя… нет. Настоящим пекарем быть, тоже большой интеллект нужен».

Он всё сидел на кухне за столом, и было уже поздно, и уже очень хотелось спать, и ни черта было не понятно. И постоянно присутствовало ощущение нереальности происходящего — просто не верилось, что всё это происходит с ним. А синий огонёк в его душе умиротворённо колыхался, ничем другим его не тревожа, наоборот, от него веяло спокойствием и домашним уютом. Вот тебе и на. А за окном, на улице, в реальном мире, прохрумкала и провзикала сквозь морозную мглу какая-то весёлая компания — шумела музыка из мобильников, хохотали девчонки и басовито ржали пацаны. Было им весело и беззаботно, а ему было тоскливо и завидно — хорошо им, нет у них никаких проблем с синими огоньками, островами и нереальными тенями. Он встал, открыл холодильник, взял с боковой стенки бутылку — сибирская водка, настоянная на зёрнышках лимонника манжурского, разрезанных напополам. Затем вдумчиво взглянул на ровные рядки розовых пластинчатых ломтиков копчёной кеты, лежащих на тарелочке в обрамлении нежно-зелёных листиков маринованной черемши. Слегка взболтнул прозрачную как роса, с лёгким светло-жёлто оттенком, огненную жидкость — новогодними искорками вспыхнули мелкие пузырьки, закручиваясь в хрустальных водоворотах и… поставил на место. Хорошая это штука, да только сейчас совсем не хочется ему туманить свой и без того затуманенный мозг. Вырубил на кухне свет и потопал к себе.

— Ма, я посижу чуток, и спать.

— Да, сынок, спокойной ночи!

Хитромордый Кеша, конечно, уже занял оборонительную позицию под компьютерным столом, и приготовился без боя её не сдавать. Мэт усмехнулся: «Сиди, глупыш, никто тебя не тронет сейчас. Я не долго».

Напялил, не спеша, обязательные сетевые атрибуты — перчатки и обруч, и воплотился в танке-обсерватории в образе своего боевого «мула».

Снеж и Стеклярус о чём-то спокойно беседовали. Снеж ещё не закончила зарядку, а Стеклярус уже перестал суетиться. Мэт некоторое время, молча, их разглядывал, не подавая вида, что вернулся. Они болтали о всякой ерунде — чем Карпаты отличаются от Урала, что у них есть схожего, и где в конечном итоге лучше провести улётный отпуск, и вообще. Сплошной флуд. Он смотрел на них, смотрел, в полной отрешённости от действительности, пока не обнаружил, что опять видит нечто.